«Дебальцевский плацдарм готовили к сдаче. Штабы у нас жили отдельно — войска отдельно», — командир 25-го батальйона «Киевская Русь» Андрей (высота).
Отход украинских военнослужащих из Дебальцевского плацдарма вовсе не был успешной плановой спецоперацией военного руководства страны, как о том заявил Верховный Главнокомандующий, президент Петр Порошенко. Более того, о выходе войск не знал ни Генштаб, ни командование «сектором С», а сама операция была спланирована группой инициативных офицеров, когда стало очевидно, что Дебальцево просто «сливают», и вероятность выйти живыми из реального, как утверждает командир 25-го батальона «Киевская Русь» Андрей (Высота) «дебальцевского котла» становится все меньше.
Об этом, и о командовании Генштаба и «сектора С» Андрей (Высота) рассказал в интервью «Информатору«.
О выходе украинских военнослужащих из Дебальцевского плацдарма
Дебальцевский плацдарм готовили к сдаче. Это сугубо мое мнение. Даже, наверное, не только мое — есть мнение других офицеров, с которыми мы сидели и все это обсуждали.
Был ли у Генштаба план эвакуации из Дебальцево?
Плана не было. То, что они заявляли, будто это спланированная акция — они просто де-факто понимали, что им нужно что-то сказать, и они это сказали. Эта операция была спланирована группой инициативных офицеров и все. Ни Генштаб об этом не знал, даже командование сектором (речь о командовании «сектора С». — ред.) об этом не знало. Потому что, если бы знал Генштаб и знало командование сектором — они бы оттуда не вышли. Конвой, который вывозил 300-х, почти весь стал 200-м. Наши, когда выходили, они видели 4 грузовика, набитых «двухсотыми», и они не могли ничего сделать. Грузовики были сожжены. Поэтому бездарные операции командования приводили только к гибели. Я на 90% уверен, что если бы кто-то в Генштабе знал об этом, то было бы совсем все по-другому. Я за трое суток здесь штаба сектора не слышал вообще. Операцией по отходу, в принципе, там, на месте командовал командир 128-й (полковник Сергей Шептала. — ред.).
Ни один из полковников, которые сидели в штабе сектора, я больше чем уверен, из-за своей, возможно, трусости или еще чего-то, они даже не могли дать такого приказа. Я не единожды слышал доклад командующего сектором наверх о том, что у нас все здорово, у нас все хорошо, это мы сделали, это мы сделали, это мы сделали … Когда я стоял и говорил ему: «Вы врете, товарищ полковник» …
Это руководитель штаба «сектора С»?
Да, полковник Таран. На его совести не одна жизнь. Тот же Редкодуб, то же Никишино, там, где были мои бойцы, первый конвой доставил боеприпасы, а 300-х увезти не смогли, потому что попали в засаду, и на тот момент, грубо говоря, были уже даже не в оперативном, а в полном окружении. Своим подразделениям посредством нескольких способов связи мы частями передали информацию, как действовать. Да, арта (артиллерия. — ред.) помогала, но опять-таки, это было несогласованно ни со штабом, ни с АТО, ни с кем … Это было согласовано, грубо говоря, непосредственно с командирами подразделений артиллерии. Мы напрямую с ними работали.
Чем меньше знает штаб, тем лучше получается операция …С этой стороны у нас практически ничего не было (показывает карту. — ред.) Они просто готовили сдачу. Это был полный котел. Населенные пункты Логвиново, от него Нижняя Лозовая, Санжаровка, высота 307,9 полностью контролировались сепаратистами. То есть, эта линия была перекрыта. Раз дорога, два дорога, три дорога — они были перекрыты. Ребята выходили, грубо говоря, между сепаратистами. Чтобы вы понимали, Логвиново 9 февраля в 3 часа ночи было захвачено. Не знаю, знал ли об этом Генштаб, но суть в том, что здесь еще полдня под обстрелами пытались курсировать машины. Делайте выводы сами. Но эти три дороги (показывает на карте. — ред.) были перекрыты уже 11 февраля. То есть, штабы у нас жили отдельно — войска отдельно. Вот и все. Это и привело к такой ситуации.
О выходе 25-го батальона из «дебальцевского котла»
25-й батальон не оставил ни одной боевой позиции без команды. Если бы они до утра простояли на своих позициях, то эти 2,5 тысячи мы уже сейчас считали пропавшими без вести, потому что трупы мы бы не достали. Самое смешное, чтобы вы понимали, 25-й батальон вышел с позиций и с Дебальцево самым последним, потому что должны были по идее проходить бронегруппа, затем пехота, и сзади колесами забрать остальных, и наши пешочечком выходили.
25-й снялся с позиции в Никишино. Да. Но там уже позиции не было! О том, чтобы брать Никишино, я еще в октябре месяце докладывал. И была необходимость брать Никишино. Вот этот вот населенный пункт (показывает на карте. — ред.), который они рассказывали, что они контролировали, здесь контролировали две улицы. Это населенный пункт является каналом между Фащевкой и Кумшацким. В Кумшацком тренировочные лагеря. Об этом тоже доклады были еще осенью — в начале зимы. Редкодуб — контролировали два дома, Никишино — контролировали два дома, две улицы. Это по докладам Генштаба мы вот здесь все контролировали ( см. карту на видео. — ред.). Ни хрена они там не контролировали. Встречали их здесь на БеТеРах и на БМП черных, как негров. Когда там, в Артемовске уже получали медали, они тут еще бегали по полям.
Комбригу 128-й большое спасибо за то, что он принял решение — он смог взять на себя ответственность. То, как это было дальше, как кто выходил — тут судить уже сложно, тут судить нельзя. То, что он взял на себя ответственность возглавить этот выход … Больше ни один полковник, который там сидел этого не сделал. А он это сделал. И он вывел. Как бы там дальше ни было, как бы они ни выходили, но то, что он смог сказать «Вперед!» и взять на себя ответственность за это все… А орден ему дали, скорее всего, для того, чтобы он сильно много не говорил. Вот и все. Попытались тем самым закрыть ему рот.
